Долго не могли определиться, где присесть. В итоге сначала устроились в зале, но там оказалось неинтересно, весь люд находился на террасе, поэтому тоже переместились на улицу.
Перед перемещением пошел мыть руки, и только феноменальная реакция, выработанная годами изнуряющих тренировок, не позволила мне со всей дури вмять собственное лицо в стеклянную дверь, отгораживающую помывочную от этого жестокого мира. Успел сгруппироваться и словно хоккеист впечатал плечо в заградительный щит. Стекло затрещало, но выдержало.
Вернулся на место, а там фестиваль «Эдельвейс», проходящий в районе фонтана и посвященный достижениям людей с ограниченными возможностями, в самом разгаре. Пока ждали заказ, впал в состояние легкой амнезии и стал подскуливать певцу, заменявшему Малинина: «…Там я в мае с тобой, здесь я маюсь. Там я в мае с тобой, здесь я в мае один, и другую найти не пытаюсь…» Чем вызвал приступ раздражения у своего соседа, выраженный сухой емкой фразой, в переводе на цивилизованный язык означающей, чтобы я прекратил выполнять возвратно-поступательные движения сексуального характера с его мозгом, а также мозгами всех людей, находящихся в шаговой доступности.
Тогда я переключился на исследования окружающей меня действительности. Кругом восседали одни туристы. Те, что побогаче, пили красное вино из бутылок, те, что победнее, смотрели меню и ретировались. Особенно быстрой сменой состава запомнился столик рядом. Наконец туда плюхнулись три дородные британки, заказали пива и на этом броуновское движение прекратилось.
Когда принесли еду, началась песня про еврейскую девушку Любу Каксон, которая то ли « не проходит, нет…», то ли «стороной прошла…». Я пытался подхватить, мне тут же посоветовали заткнуться и жрать свой, идеально сочетавшийся с песней, форшмак из исландской сельди, что я и сделал, предварительно заметив, что нельзя быть такой бессердечной скотиной. Форшмак, на деле, оказался весьма состоятельным продуктом, только хлеб, на котором он лежал, можно было бы не так усиленно топить в жидком жареном канцерогене.
Коктейль с курой и креветками, был как «оливье», только с ананасом, который предавал всей этой «беде» сладковатый привкус. В целом, закуски прошли замечательно. Дальше было только хуже.
Холодный суп из щавеля с яйцом состоял из разбавленной кисло-молочной субстанции белого цвета, мелко тертых редиса и огурцов и двадцати граммов щавеля, гордо вынесенного в заголовок, как основной ингредиент.
Половинка цыпленка без костей с грибным ризотто. Половинка оказалась с костями в ноге и в руке. Вся остальная часть была фарширована отварным рисом и кусочками шампиньонов. Здравствуй, площадь трех вокзалов столицы, вместе со всеми своими пунктами питания для командировочных и прибывших в поисках лучшей участи…
Утиная грудка «Магре» с тушеной капустой. Еще одна несчастная птица. Хорошая каучуковая подошва и капуста, обильно усиленная беконом.
Зачем-то взяли по десерту. Чизкейк и мильфей миндальный. Чизкейк был не чизкейком, а чем-то другим, съедобным, но не более. Грешным делом подумалось, что произошла замена. Мильфей предстал неплохим печеньем с клубникой и шоколадом. Эспрессо сделали хорошим. Да еще забыл упомянуть морс. Консистенция богатая.
Алина и Кристина менялись по очереди. Алины оказалось больше, она была весьма миловидна, с хорошим торсом. Неэмоциональна только, но эмоций мне хватало и в музыкальном сопровождении лившимся через дорогу.
Пожалуй, отнесу к сервису критическое количество блюд отсутствующих в меню. Хотя, конечно, так и надо этому упырю, втоптавшему в грязь своими босыми ногами все мои светлые чувства, но с первого раза он не заказал, ни одной, а в одном случае и со второго, той позиции, которая ему приглянулась. Мне кажется, это не дело, да и перед гостями города неудобно. Может поэтому, многие гости ограничивались лишь одними нетяжелыми алкогольными напитками.
