На ДП рядом с обзором "Аджабсаедала" отличная колонка про эту сор-траву.Краткий пересказ:это сорняк,коего отродясь в италокухне не бывало.
Сейчас попробую поискать.

Возможно, и говорят, растет как сорняк - почти без ухода. У меня одна знакомая ее на даче у себя сажает. Только вот, раньше, стоила она гораздо более чем "не сорняк-трава" укроп.

Надо РомАна попросить скан выложить.

На Руси - это был сорняк))
Почему Вы данную травку называете итальянской? Для меня загадка.

Лили-Марлен, толькл что видела рукколу в универсаме "Семья". Цену не помню, но дороже 19 рублей.

Убит Вильям Похлебкин
2000-04-15 / Григорий Нехорошев
Из ГУВД Московской области пришло печальное известие. В подмосковном Подольске, у себя дома убит 77-летний Вильям Васильевич Похлебкин.
Как сообщили в местной прокуратуре, пенсионер жил один в своей квартире на Октябрьском проспекте на окраине Подольска. В последнее время он редко выходил из дома. Несколько дней назад соседей Похлебкина по лестничной клетке насторожил неприятный запах. Вызвали милицию. Дежурная бригада, вскрыв дверь, обнаружила труп хозяина с признаками насильственной смерти: на теле множество колото-резаных ран. Смерть наступила, по меньшей мере, две недели назад.

Похлебкин был человеком, которого знали и любили домохозяйки и дипломаты. Правда, хорошие домохозяйки, которые пользовались его многочисленными кулинарными книгами, всегда думали, что эта фамилия - псевдоним. А вот дипломаты, политики и историки знали, что крупнейший специалист по истории дипломатии, российско-финским, российско-польским и российско-прибалтийским отношениям увлекается историей мировой кулинарии и пишет об этом книги, которые были переведены почти на все европейские и несколько восточных языков. Он был очень странным человеком. Ведь только странный человек мог одновременно писать книги "Репертуар кушаний и напитков в русской классической драматургии с конца XVIII до начала XX столетий" и "Словарь международной символики и эмблематики". Обе они выдержали по нескольку изданий в России и других странах мира. Его книгами "Государственный строй Исландии" и "История важнейших пищевых продуктов" до сих пор интересуются студенты соответствующих вузов. Энциклопедические знания все время подсказывали Похлебкину совершенно неожиданные темы: и коммунисты, и демократы с удовольствием читали его книгу "Великий псевдоним" (как случилось, что И.В. Джугашвили избрал себе псевдоним "Сталин"). Президент Финляндии Урхо Калева Кекконен говорил друзьям, что лучше книги Похлебкина он о себе ничего не читал. Всего покойный написал более пятидесяти книг. Их суммарный тираж во всем мире приближается к ста миллионам экземпляров. Слависты Америки и Европы проводили научные конференции по книгам и статьям Похлебкина о влиянии еды и трапезы на психологию героев великой русской литературы. Геральдисты многих стран мира советовались с ним, выясняя матримониальные отношения монархов своих стран с семьями русских дворян. На все эти темы Похлебкин много раз писал и на страницах "Независимой газеты". Чаще всего его статьи вызывали ожесточенную полемику, в которую вступали российские и иностранные ученые и журналисты.

В его маленькой квартире в четвертом микрорайоне Подольска не было телевизора, телефона, стиральной машины. Там были только книги, около пятидесяти тысяч уникальных изданий по русской истории, истории русской дипломатии и кулинарным секретам практически всех стран мира. Коллекция кулинарных книг оценивается знатоками почти в сто тысяч долларов. Однако, по словам родственников, из библиотеки ничего не похищено. Между тем специалисты считают, что у покойного могли быть верительные и жалованные грамоты (документы, дающие право на дворянство) XIV и XVI веков. Стоимость этих уникальных геральдических документов не берутся определить даже специалисты. В последнее время люди, знавшие Похлебкина, а он был знаком с половиной интеллектуальной Москвы, рассказывали, что писатель часто говорил, что боится ограбления и предчувствует смерть. Внешне он выглядел не то что богатым, но даже не обеспеченным человеком. Одевался небрежно, одну и ту же одежду носил лет по двадцать.