Каждую зиму я жду конца февраля. И не только потому, что сразу после этого начнется март, и конец зимним холодам и хандре. А еще потому, что люблю масленицу с аппетитными, с жару-с пару кругляками испеченного чуда – тоненькими, солнечными, с разными-разными начинками. Вот и в этот раз – не успела начаться масленичная неделя, как мы стали выбирать места, которые посетим. Выбирали старательно, перечитывая предложения ресторанов, съедая глазами рекламные картинки и глотая слюну. И вот собрались, наконец.

Для начала нацелились на близлежащий Гоголь. На рестоклабе была реклама о специальном блинном меню. На сайте ресторана ни одной странички, посвященной этому, не нашлось. Но мы не гордые, в ресторан позвонили и уточнили – так точно, блины имеются. Нас было не удержать. Ворвались голодной стайкой, передали верхнюю одежду в гардероб и, теряя номерки, поспешили в зал. Заняли стол у окна (официант хотел нас пересадить, но мы были настроены решительно) и стали ждать меню, сразу обозначив, что пришли на спец. предложение.

Меню оказалось разномастным: небольшого формата книжица с вклеенными страницами и альбомного формата лист в картонной «раме». Чтиво занимательное, но для современного глаза непривычное. Хотя для неторопливого ужина в гостях у великого классика, наверное, самое оно. Блины были в «книжном» меню. Мы, как один, почему-то сразу выбрали пшеничные с разными топпингами: карамельным соусом с корицей, вареньем и сметаной. Пока все это готовилось, с любопытством разглядывали комнату. Симпатичные обои в продольную полоску, тарелки вперемешку с картинами на стенах, белый состаренный шкаф и разноцветная ширма в углу, уютные занавески, кружева и горшки с цветами на подоконнике, – право, хорошо! Очень хорошо – так, словно если не Николай Васильевич, то его далекий родственник сейчас выйдет и скажет: «Пришли, наконец. А мы-то заждались!».

На больших тарелках прибыли наши блины (150), рядом с которыми стояли малютки-соусницы в виде горшочков (50). Карамельный соус будоражил аппетит запахом корицы. Блины – тонкие и обильно сдобренные сливочным маслом – таяли во рту. Правда, пока они преодолели расстояние от кухни до нашего стола, немного остыли. Горячими были бы выше всяких похвал, а так было просто хорошо. Чай, не сговариваясь, выбрали зеленый: один чайник без добавок, второй – с жасмином (180).

Уходили медленно и нехотя. Одеваясь, разглядели на входе знаменитую шинель и цилиндр хозяина, а за стойкой администратора – связки старомодных увесистых ключей (видимо, от кладовых). В других комнатах гостеприимной квартиры не успели побывать, поэтому вернемся, но это будет уже совсем другая история.