Овладел мною с утра поэтический настрой. Ну, это не удивительно, день начался с "Эмиля", цитат из Маяковского, Заболоцкого, а я к тому же нетрудоспособная лежу. Процитировала я "Некрасивую девочку" на веточке одной милой дамы, вспомнила свои школьные годы, любимый урок русской литературы и учительницу замечательную, Аллу Сергеевну. А потом внедрилась в сеть и прочитала совершенно грустные и трагические страницы жизни Николая Заболоцкого и неизвестные мне до сих пор стихи. "Некрасивую девочку" и "Не позволяй душе лениться" знают если не все, то многие. Маленьким открытием для меня был стих "Облетают последние маки". Помните кадры из к/ф "Служебный роман", когда героиня Светланы Немоляевой идёт очень грустная после неприятного обьяснения с героем Олега Басилашвили, высокомерным Самохваловым, а в фильме звучит песня, которую исполняет Андрей Мягков. Это очень трогательная песня, вот последние строки:

Как посмел ты красавицу эту, Драгоценную душу твою, Отпустить, чтоб скиталась по свету, Чтоб погибла в далеком краю? Пусть непрочны домашние стены, Пусть дорога уводит во тьму,- Нет на свете печальней измены, Чем измена себе самому.

А вот в раннем периоде творчества поэта, до ареста и пыток 38 года, до лагерной ссылки и изломанной искалеченной судьбы нашлись совершенно потрясающие стихотворения, о НЭПмановской роскоши и коротком периоде "коммунистического капитализма", которые Николай Заболоцкий наблюдал как раз в Петрограде. Некоторые из них приведу ниже... ВЕЧЕРНИЙ БАР В глуши бутылочного рая, Где пальмы высохли давно, Под электричеством играя, В бокале плавало окно. Оно, как золото, блестело, Потом садилось, тяжелело, Над ним пивной дымок вился... Но это рассказать нельзя. Звеня серебряной цепочкой, Спадает с лестницы народ, Трещит картонною сорочкой, С бутылкой водит хоровод. Сирена бледная за стойкой Гостей попотчует настойкой, Скосит глаза, уйдет, придет, Потом с гитарой на отлет Она поет, поет о милом, Как милого она любила, Как, ласков к телу и жесток, Впивался шелковый шнурок, Как по стаканам висла виски, Как, из разбитого виска Измученную грудь обрызгав, Он вдруг упал. Была тоска, И все, о чем она ни пела, Легло в бокал белее мела. Мужчины тоже всё кричали, Они качались по столам, По потолкам они качали Бедлам с цветами пополам. Один рыдает, толстопузик, Другой кричит: "Я - Иисусик, Молитесь мне, я на кресте, В ладонях гвозди и везде!" К нему сирена подходила, И вот, тарелки оседлав, Бокалов бешеный конклав Зажегся, как паникадило. Глаза упали, точно гири, Бокал разбили, вышла ночь, И жирные автомобили, Схватив под мышки Пикадилли, Легко откатывали прочь. А за окном в глуши времен Блистал на мачте лампион. Там Невский в блеске и тоске, В ночи переменивший краски, От сказки был на волоске, Ветрами вея без опаски. И как бы яростью объятый, Через туман, тоску, бензин, Над башней рвался шар крылатый И имя "Зингер" возносил. 1926 РЫБНАЯ ЛАВКА И вот забыв людей коварство, Вступаем мы в иное царство. Тут тело розовой севрюги, Прекраснейшей из всех севрюг, Висело, вытянувши руки, Хвостом прицеплено на крюк. Под ней кета пылала мясом, Угри, подобные колбасам, В копченой пышности и лени Дымились, подогнув колени, И среди них, как желтый клык, Сиял на блюде царь-балык. О самодержец пышный брюха, Кишечный бог и властелин, Руководитель тайный духа И помыслов архитриклин! Хочу тебя! Отдайся мне! Дай жрать тебя до самой глотки! Мой рот трепещет, весь в огне, Кишки дрожат, как готтентотки. Желудок, в страсти напряжен, Голодный сок струями точит, То вытянется, как дракон, То вновь сожмется что есть мочи, Слюна, клубясь, во рту бормочет, И сжаты челюсти вдвойне... Хочу тебя! Отдайся мне! Повсюду гром консервных банок, Ревут сиги, вскочив в ушат. Ножи, торчащие из ранок, Качаются и дребезжат. Горит садок подводным светом, Где за стеклянною стеной Плывут лещи, объяты бредом, Галлюцинацией, тоской, Сомненьем, ревностью, тревогой... И смерть над ними, как торгаш, Поводит бронзовой острогой. Весы читают «Отче наш», Две гирьки, мирно встав на блюдце, Определяют жизни ход, И дверь звенит, и рыбы бьются, И жабры дышат наоборот. 1928 P.S. Перечитала сейчас Облака Александра Галича, спасибо Вам, Алекей V. Трагические страницы нашей истории, мужественные люди и их поэтические строки, исполненные невероятной красоты и смысла. За что и почему они страдали?