В минувшую пятницу расширил свой кругозор свежеиспеченной постановкой спектакля «Три сестры» имени А.П. Чехова, премьера которого состоялась 7 марта сего года. Не скажу, что являюсь заядлым театралом, но посмотреть отреставрированные декорации БДТ было интересно. Действо по тексту каноническое, но с некоторыми новомодными вкраплениями, как то ряженые черти из воспаленных снов героев или же героини, танцующие в экспрессивном порыве Польку. По задумке режиссера сестер шестеро – по три на различные периоды жизни. На сцене сестры находятся одновременно, текст повторяют друг за другом: молодые за пожилыми, пожилые за молодыми. А реплика: «Пауза!» после которой актеры и актрисы замирают на пару секунд идет рефреном через все четыре части спектакля. Все бы ничего, но четыре с половиной часа, пусть и с тремя антрактами, выдержит не каждый. Как метко заметила сестра Маша: «Так вот целый день говорят, говорят… Живешь в таком климате, того гляди снег пойдет, а тут еще эти разговоры…» Как обычно бывает в подобных случаях на выручку приходит буфет. Большой, светлый, в исторических интерьерах, с официантами и с прекрасным, понятным выбором. Конечно, из отдельной ложи на троих смотреть за игрой актеров можно и взяв за основу неоднократно уже мною упомянутую идею одиозного Джигурды: «Гаснет свет и - благодать - пора чекушку вынимать, есть ещё закуска - бутерброды», но в театральном буфете, когда он – Буфет, есть нечто магическое. Особенно осознаешь это, находясь в небольшой очереди на два-три человека плечом к плечу, перекидываясь несколькими фразами с Заслуженными артистами РФ. Несколько видов армянского коньяка, «Chivas» и «Jameson», брют и полусладкое, эклеры и макароны-макаруны. И Бутерброды. Никогда не видел, чтобы в общественных местах соленая рыба была в три раза увесистее хлеба, а красная икра закрывала все пространство булки, да так, что пшеничную основу можно было идентифицировать лишь по корочке. Недешево. Тут «косарик», там два. Но разве могут остановить тягу к прекрасному какие-то там тленные купюры! И уже начинаешь с воодушевлением вникать в монолог Андрея, того, который брат сестер: «Жена есть жена. Она честная, порядочная, но в ней есть при всем том нечто принижающее ее до мелкого, слепого, этакого шершавого животного. Во всяком случае, она не человек…»